В самом маленьком, уютном и чистом городе знаменитых Кавказских Минеральных Вод есть одна очень необычная достопримечательность — дворец эмира Бухарского в Железноводске.
Этот дворец любят осматривать отдыхающие, экскурсоводы рассказывают красивые легенды, а любознательный читатель может обнаружить, что владыка Бухарского эмирата построил на территории Российской империи несколько дворцов, в том числе в Крыму и Железноводске.
Эмир и курорты КМВ
Седьмой эмир Бухары Сеид Абд-ал-Ахад Хан (Абдулахад-хан) крепким здоровьем не отличался. С 1894 года эмир почти каждое лето лечился на российских курортах. Бухару он не любил, с высшим бухарским духовенством рассорился, жить в летний зной в «своем» Кермине эмиру было тяжело, да и в отличие от своих «коллег по цеху» — других восточных владык, Абдулахад-хан от путешествий получал удовольствия.
Впервые эмир приехал в Пятигорск как раз в 1894 году. Дорога была длинной — поездом до Каспия, на пароходе до нынешней Махачкалы (в то время город назывался Петровск), потом опять поездом в Пятигорск. Встретил почетного гостя правительственный комиссар КМВ И. В. Бертенсон.
Хотя Бухарский эмират и находился в вассальной зависимости от Российской империи, статус гостя требовал встречи самым главным чиновником минераловодских курортов.
На местное светское общество эмир произвел самое благоприятное впечатление. Все ожидали увидеть толстого азиатского хана, а перед ними предстал очень высокого роста мужчина хорошего телосложения.
Удивилась курортная публика интеллигентному и симпатичному лицу с большими черными глазами, которые блестели под белоснежной чалмой. Носил эмир небольшую черную бороду. Все восхищались недюжинной физической силой эмира. Славился Абдулахад-хан и прекрасными навыками наездника.
Смотрев все курорты, эмир убыл в Крым. Так было положено начало традиции ежегодно на месяц приезжать на КМВ. Не приехал эмир только в 1896 году, но на то была уважительная причина — Абдулахад-хан присутствовал на коронации Николая II в Санкт-Петербурге.
Эмир и его наследник пользовались покровительством российских императоров, Абдулахад-хан стал генерал-адъютантом и генералом от кавалерии. «Числился» эмир по Терскому казачьему войску, где был наказным атаманом.
Во время своего пребывания на курортах КМВ, эмир останавливался в частных домах или в гостинице «Старо-Европейская», снимая по 30 номеров для своей свиты. В 1904 году, осматривая Железноводск, эмир остановился отдохнуть на даче генерала фон Клугенау, расположенной возле Городского казенного парка.
Место Абдулахад-хан так понравилось, что он в этом же году обратился с прошением к Николаю II разрешить ему купить участок под строительство летней резиденции, которая сейчас называется дворец эмира Бухарского.
Надо сказать, что каждый год приезда эмира на курортах очень ждали — это было большое событие в размеренной, чуть дремотной курортной жизни. В честь пребывания Абдулахад-хана в Кисловодске и Пятигорске даже две улицы переименовали в Эмирские.
Будучи человеком воспитанным и достаточно скромным (если это определение можно использовать о восточном деспоте), эмир денег не жалел, щедро оплачивая лечение и все услуги.
Благо был владыкой очень богатым. В мировой торговле каракулем был «в тройке призеров», на счетах в золотых рублях хранились десятки миллионов. О наследстве, которое эмир оставил наследнику и которое Алим-хан, последний эмир Бухары, спасаясь от красных отрядов Фрунзе спрятал где-то в горных пещерах, до сих пор ходят легенды.
К этому времени эмир уже решил строить дворец в своей любимой Ялте, где проводил большую часть лета. Там он познакомился и подружился с князьями Юсуповыми. В 1905 году эмир пожертвовал средства на строительство эсминца, который был назван в его честь.
Так он помог русскому флоту хоть как-то восполнить ужасные потери, понесенные в Цусимском сражении. Не удивительно, что император не только немедленно дал эмиру разрешение на строительство, но и приказал безвозмездно передать нужный участок.
Строительство летней резиденции эмира Бухарского
На полученном участке был построен целый комплекс зданий. Сам двухэтажный дворец имел высокий подвал из камня, что визуально делало его выше и значительнее. Архитектором Ходжаевым был выбран мавританский, вернее, псевдо мавританский, стиль с элементами дачного модерна.
Дачный модерн очень хорошо подходил для воплощения пожеланий эмира — сложные переходы внутри здания и его конфигурация, богатое убранство внутренних покоев и наружного декора, соединение различных архитектурных форм.
Эмир хотел, чтобы в дворцовом комплексе был настоящий минарет и венчающий дворец купол. Согласно легенде, в работах принимали участие камне резчики из Хорезма, один из которых якобы разбился насмерть, упав со строительных лесов. Может быть, но доподлинно известно о трех погибших рабочих, засыпанных весной 1906 года обвалившейся подпорной стеной.
Архитектора Ходжаева отстранили от работ, отдали под суд, но оправдали. Правда, в дальнейшем он строительством дворца эмира Бухарского не занимался. К заслугам Ходжаева надо отнести то, что он сумел прекрасно вписать дворцовый комплекс в сложный рельеф курортного парка, использовав для этого устройства нескольких террас.
Сегодня Железноводский курортный парк входит в комплекс Бештаугорского лесопарка. Парк знаменит терренкурами, фонтанами, скульптурами и летними беседками, цветочными клумбами, разбитыми в окружении разнообразной и роскошной растительности среди огромных скальных обломков.
Еще одна достопримечательность парка — Пушкинская галерея. Ее изготовили из металла в Варшаве, собрали на ярмарке в Нижнем Новгороде, разобрали и окончательно собрали в курортном парке Железноводска.
Разнообразие форм на главном фасаде подчеркивали оконные проемы, которые не повторялись. Для украшения углублений при окнах были использованы «арабески» — цветная майолика с растительным орнаментом. Майолику заказывали в Санкт-Петербурге, а разрабатывали по образцам, хранившимся в Русском музее и с выездом в Самарканд.
Парадный вход выполнен в форме арочной веранды, которая покоится на изящных чугунных колоннах. Зубчатый купол башни и минарет венчали шпили с полумесяцем.
С дворцом эмира Бухарского крытым переходом был соединен двухэтажный каменный дом. Краеведы утверждают, что этот флигель был построен для гарема. Наши обыватели, падкие на восточные сказки, минарет окрестили «башней смерти».
Якобы с него сбрасывали неверных жен. Этот миф жив по сей день. Дело в том, что это выдумка от начала до конца. Эмир ни одного дня не жил во дворце, не привозил на курорты КМВ свой гарем, да и у себя в Кермине предпочитал мальчиков. Восточные владыки всегда отличались полит корректной сегодня сексуальной ориентацией.
Из камня были поставлены основания для установки невысокой чугунной ограды. Над главным входом с деревянными дверьми была сделана надпись арабской вязью с пожеланиями мира входящему во дворец эмира Бухарского.
Гости по небольшой каменной лестнице должны были подниматься к главному входу. По проекту могучие львы на каменных постаментах стояли по периметру ограды. Сегодня они «охраняют» парадную лестницу.
Строительство курировал генерал Циммерман, который планировал летом 1909 года поднести эмиру золотой ключ на бархатной подушке. Однако Абдулахад-хан больше на Кавказ не приехал, а на следующий год умер. Его наследнику Алим-хану дворец эмира Бухарского был не нужен, и он подарил его вдовствующей императрице Марии Федоровне для благотворительных целей.
Так дворец эмира Бухарского в Железноводске, восточной роскошью покоев которого не успел насладится Абдулахад-хан, открыл новую страницу в своей истории. Сегодня это северный корпус санатория им. товарища Тельмана. Вот такая удивительная метаморфоза.
